Тут давече был пост https://joyjoyreactor.sbs/post/5448228
под которым разгорелись нешуточные споры - можно ли в научной фантастике нарушать законы мироздания. Я вообще считаю что киберпанк для этого не лучший жанр, там все таки больше про высокие технологии и низменные порывы, но сразу появилась идея как это могло быть (кроме сломанного табло). Сначала хотел просто накоментить в посте, но тут на меня напал призрак Лукьяненко и пришлось графоманить целый рассказ. Собственно, для желающих ознакомиться, он ниже.
2046
– Да, чтоб тебя! – Петрович выругался и в сердцах стукнул кулаком по парящим перед ним цифрам и буквам. Текст на секунду разбежался, но потом вновь собрался в лаконичное сообщение: «Температура -2046°C».
В дверном проеме отсека показался Федор Константинович.
– Что все еще показывает ерунду?
– Ага, – буркнул Петрович себе под нос.
- Может датчики барахлят? – предположил Федор Константинович.
- Да я их пятьсот раз уже перепроверил, - недовольно отозвался Петрович. Его раздражение было понятно – он, как главный (и единственный) техник научно-исследовательского космического корабля «Фома» отвечал за работоспособность всего оборудования. А температурный датчик, показывающий -2046°C нельзя было назвать работоспособным. Еще древние ученые выясняли что минимально возможная температура, абсолютный ноль, -273,15°C. И ниже физически быть не может. Математиков конечно это не останавливает, но одно дело математические абстракции, а другое – астероид, с которого зонд с «Фомы» получал данные, вполне реальный объект, видимый через иллюминатор невооруженным глазом.
- Ладно, коллега – примиряюще сказал Федор Константинович. При слове «коллега» Петрович чуть было не состроил кислую мину, но вовремя остановил себя. Хоть он и считал, что всякие яйцеголовые ему, настоящему технарю, не коллеги, но боссом в этой миссии был старший (и тоже единственный) научный сотрудник Федор Константинович, а с начальством ссориться не стоит.
– Будем считать, что датчики зонда в порядке. Да и вообще, мы прилетели сюда исследовать аномалию, а вот собственно и она!
Петрович перевел взгляд на астероид. Тот выглядел бы почти обычно – кусок металла неправильной формы – если бы не постоянная рябь, проходящая по его поверхности. И эти треклятые показания датчиков.
– Да-а-а, – протянул он. – Аномалия так аномалия.
Астероид был обнаружен межзвездной автоматической исследовательской станцией. Получив с нее телеметрию на Земле, НИИ «Научная корпорация им. В.И. Ленина» решила послать к астероиду небольшой исследовательский корабль.
Федор Константинович взглянул на показания датчиков. Радиации почти нет, токсичных элементов тоже нет, состав – в основном железо, алюминий, титан, немного водорода, кислорода, азота и углерода. Все в норме, кроме температуры.
- А можно отколупать кусок астероида и доставить на «Фому»? – спросил он.
«Отколупать кусок», подумал Петрович. Тоже мне – ученый!
- Не проблема, Федор Константинович, – ответил Петрович. – через час будет на борту.
Он провел пальцами по голографической клавиатуре, и из недр зонда выдвинулся вибро-бур.
***
Федор Константинович стоял перед многофункциональным научно-исследовательским прибором в лабораторном отсеке «Фомы». В центре прибора, за защитным стеклом, дрожал кусочек астероида, добытый ранее Петровичем. По поверхности образца периодически проходила рябь, как по экрану древнего телевизора. Лицо ученого сияло.
- Тахионы… - прошептал он.
- Что? – Переспросил Петрович, который копался в куче научного хлама в углу лаборатории в поисках чего-нибудь что можно пустить на запчасти.
- Тахионы! – Уже громко сказал Федор Константинович.
Руки у Петровича были золотые (точнее с титан-мельхиоровыми аугментациями), но в фундаментальных науках он разбирался не очень. Посмотрев на его озадаченное лицо Федор Константинович пояснил:
- Частицы которые движутся быстрее скорости света и обратно во времени. Этот образец с астероида излучает их как лампочка излучает свет! То есть это хроноинвертный объект!
- Хм… Это хорошо или плохо?
- Хорошо или плохо? Да это открытие века, нет! Тысячелетия! – Федор Константинович от волнения начал размахивать руками. – Ранее существование самих тахионов было под вопросом, а у нас тут целая скала которая движется обратно во времени!
- Ого.
- Ого-го, я бы даже сказал!
Федор Константинович немного успокоился и сел на стул перед прибором.
- Это так же объясняет странные показатели температуры.
- Это как же?
- Смотри, температура — это величина, показывающая меру колебания частиц – чем сильнее они колеблются, тем температура выше. И если частицы совсем не колеблются, то и температуры совсем нет – абсолютный ноль и ниже быть не может.
- Это понятно, не могут же частицы э… разколебливаться в обратную сторону.
- А вот и могут! Но только не в пространстве, а во времени! Частицы хроноинвертного объекта колеблются обратно во времени, поэтому температура опускается ниже абсолютного ноля!
- Уф… – смог выдавить из себя Петрович.
- Причем замечательно, что, если мы не будем нарушать темпорального равновесия, то пространственный вектор будет совпадать с временным! – воодушевленно продолжал Федор Константинович.
- Что-о? – Петрович совсем растерялся.
- Ну… то есть… если мы не будем трогать астероид он будет лететь туда откуда он прилетел, до того, как с ним случился темпоральный фазовый сдвиг. Ну в общем будет двигаться назад не только во времени, но и в пространстве.
- А что с этим куском, который мы отпилили от астероида – мы же получается его… потрогали? – Петрович подошел к научному прибору и посмотрел через стекло на образец.
- А это хороший вопрос! – начал Федор Константинович. – Энергия движения должна рассеиваться согласно…
- Эй, шэф, - перебил Петрович. – А эта штука всегда так делала? – он указал пальцем на зажимы, державшие кусочек астероида.
Оба космонавта уставились на зажим, который подрагивал и рябил как экран, по которому шли помехи.
- Э… - не очень научно ответил Федор Константинович.
Рябь тем временем перекинулась с держателя на внутреннюю камеру научного прибора. Через секунду внешние стенки прибора тоже начали подрагивать, рябь начала спускаться по ножкам прибора к полу лабораторного отсека. Стало заметно холоднее.
- А-а-а! – совсем не научно заорал Федор Константинович. Из его рта валил пар. – Руби ножки пока не перекинулось на весь отсек!
Петровича не надо было уговаривать. Из его биопротезированной руки вынырнул плазменный резак и одном резким движением он срезал все четыре ножки. Схватив прибор за еще не зараженную часть Петрович поднял его в воздух и начал оглядываться лихорадочно соображая, что делать дальше.
- Сюда! В банку его! – Федор Константинович одним прыжком добрался до контейнера для хранения антиматерии и открыл дверцу.
Петрович, с точностью баскетболиста, закинул рябящий научный прибор в контейнер. Тот зажужжал, активируя магнитные поля и вибрирующая масса зависла в воздухе, не соприкасаясь со стенками. Петрович тяжело дышал.
- Какого хрена!? – наконец смог произнести он. Бывший научный прибор рассыпался в пыль, которая некоторое время кружилась внутри контейнера, пока наконец не слиплась в булыжник.
- Согласно этим данным, - уже спокойным голосом ответил Федор Константинович, считывая показатели, - под действием темпорального поля наш научный прибор стал двигаться обратно во времени из-за чего разорвались все связи между молекулами, от чего он сначала рассыпался на атомы, которые потом слиплись в эту… структуру.
- Какого хрена!? – повторил Петрович.
- Из-за чего? Ну судя по всему теперь мы знаем, что будет если нарушить темпоральное равновесие, в смысле «потрогать» - энергия движения не рассеивается, а расходуется на то чтобы превращать в хроноивертные объекты все с чем соприкасается исходный объект.
До Петровича стало понемногу доходить. Он поежился от мысли чем мог быть раньше астероид, кусок от которого они отпилили, но решил об этом не думать.
- А это безопасно хранить его в контейнере? – спросил он.
- Ну… в общем должно быть.
- А может мы его на всякий случай… того?
Федор Константинович задумался. С одной стороны, у них тут открытие тысячелетия, а с другой стороны неплохо бы дожить до момента, когда это открытие можно будет анонсировать. Да и целый астероид за бортом никуда не денется.
- Да, давай мы его того.
Они вышли из отсека и захлопнули гермодверь. Послышалось шипение и через пару минут весь воздух вышел из лаборатории. Капсула с хроноинвертным объектом издала щелчок, провалилась под пол и через несколько секунд «Фома» выплюнул ее в космос. «Хорошо, что в лаборатории есть функция экстренного сброса антиматерии», - подумал Петрович.
Федор Константинович хлопнул в ладоши и потер руки.
- Ну что ж, это было очень опасно, но никто и не говорил, что великие открытия – это безопасные мероприятия!
Петрович подумал, что он в принципе не так уж и жаждет величия, а может радоваться и более простым вещам. Кстати о них.
- Великие открытия могут подождать пока мы пообедаем, - сказал в слух он. - Кстати, ни за что не угадайте что у нас сегодня на обед! Пищевой концентрат «Радость космонавта»!
Петрович громко засмеялся. Федор Константинович улыбнулся в ответ на эту не очень смешную шутку – «Радостью космонавта» они питались все время полета, но смех немного снял напряжение.
- Действительно – сказал он. – Пойдемте пообедаем.
Сирена застала их на пути к отсеку для принятия пищи.
- Что такое? – спросил Федор Константинович.
- Разгерметизация грузового отсека, - Петрович сверился с информацией через глазной имплант и тут же побелел как снег.
- Скажи-ка, Федя, - начал он. – Тот образец астероида из лаборатории был ведь небольшим?
- Полтора грамма, - ответил Федор Константинович, немного оторопевший от такой фамильярности.
- Просто мы забыли, что зонд набрал руды с астероида на несколько килограмм…
***
Людмила Николаевна, активно работая локтями, первой вбежала в открытую дверь автобуса и ловко уселась на самое козырное место с двумя сидениями и большим пространством спереди. Пространство тут же наполнилось сумками и пакетами – ее добычей, а на сидение рядом она положила своего кота Барсика.
Автобус постепенно наполнялся людьми, сидячие места быстро заканчивались. Пассажиры, метившие на то место где сидел Барсик, встречались взглядом с горящим красным цветом глазным имплантом Людмилы Николаевны, оценивали свои шансы в борьбе за кресло и решали, что оно того не стоит и лучше отступить.
Автобус тронулся, Людмила Николаевна поняла, что сегодня достойных соперников ей нет. Собственно, какие соперники могут быть достойными для ветерана кибер-труда, жизнь свою положившую на строительство Корпоративного Кибер Социализма? Свое право ездить в автобусе как ей удобно она-то точно заслужила! Тем более что пенсия ветерана кибер-труда не позволяла особенно шиковать, поэтому за продуктами ей приходилось ездить на другой конец города, на рынок пищевых концентратов. Хотя и концентраты сейчас не то что в ее молодости, когда их делали из натуральной генно-модифицированной сои. А сейчас говорят, синтезируют напрямую из аминокислот, в общем химическая дрянь.
Еще раз вздохнув о своей прошедшей молодости, Людмила Николаевна открыла через глазной имплант ленту новостей.
«Рабочие бастуют на заводе по производству антиматерии из-за невыплаты зарплат». «Потеряна связь с научно-исследовательским кораблем. Комментарии эксперта». «На космодром «Северо-Западный» упал метеорит, пострадавших нет».
«Такую страну профукали», подумала она. «Ишь чего, рабочие бастуют. Ленивые неолиниалы! Мы вот в две смены пахали, поднимали страну. Да жили не богато, но кто тогда богато жил? А достатка хватало, все что нужно можно было найти. А эти – чуть зарплату не платят, сразу бастуют! Конечно у них корабли пропадать будут, и метеориты, прямо на космодром, стыдоба-то какая, падать! Хотят за ничего кредиты получать, а у самих руки из жопы растут. Да что там космолет, градусник в автобусе сделать не могут, вон показывает -2046 градусов!»
Отличный комментарий!